Мария Ивановна сидела в своем старом кресле-качалке у окна, безучастно глядя на сад, который когда-то был гордостью всей округи. Сейчас яблони сбросили последние листья, и голые ветви царапали серое ноябрьское небо. На коленях старушки лежал вязаный плед, руки мелко дрожали — этот тремор она репетировала перед зеркалом почти неделю. — Бабуль, ты меня слышишь? — голос Лены звучал громко, даже слишком, с той раздражающей интонацией, которую люди используют при общении с маленькими детьми или глубокими стариками...

— Милая, ну стирай пока руками. А что я могу сделать?! Мы в Италии, на отдыхе, а ты мне названиваешь и настроение своими проблемами портишь! Ну, придумай что-нибудь сама! Найди мастера, пусть он починит. В долг… Или муж твой пусть денег даст. Пойдет и заработает, в конце концов! Почему мы с отцом должны все твои проблемы решать?! *** Маша стояла у плиты, помешивая в кастрюле пустые макароны. Дешевые, из тех, что развариваются в клейстер, если передержать хотя бы минуту. Трехлетний Тимошка возился в углу с единственной машинкой, у которой еще крутились все четыре колеса...