Надежда узнала правду за столом, при гостях, когда свекровь подняла бокал с компотом и сказала: «За нашу общую крышу!» За общую. А ведь утро начиналось так хорошо. Надежда поправила салфетку под вазой. Идеально. Стол ломился, но не пошло, а благородно. Новоселье — это не просто праздник, это черта. Финишная прямая, до которой они с Вадимом бежали три года, высунув языки и вывернув карманы. — Надюш, ты чего застыла? — Вадим влетел в гостиную, румяный, довольный, пахнущий одеколоном и счастьем. — Мама звонила, они с Зоей уже выехали...

Я стояла в пустом кафе и смотрела на окровавленную салфетку. Рядом лежала мятая купюра в пять тысяч. Телефон на стойке светился — двенадцать пропущенных с неизвестного номера. Через окно были видны мигалки. Две машины. Может, три квартала до нас. Я потрогала мамины часы на запястье. Они остановились пять лет назад в двадцать три семнадцать и с тех пор не шли. Я носила их каждый день. У меня было минут десять. Может, пятнадцать. Надо было решать прямо сейчас. *** Две недели назад я даже не знала, что моя жизнь вообще может измениться...