Бацилла грустил. Его только что поперли с позором из сельпо. Потому что долгов накопилось у него на неподъемную сумму. И отдавать не с чего. Анька орала так, что стекла звенели: — Мне завтра выручку сдавать, — она тыкала замусоленной школьной тетрадкой Бацилле в харю, — а ты, поганец еще просишь в долг записать? — Ань, ну чо ты, — Бацилла переминался с ноги на ногу и мял шапку петушок, грязную и рваную. — Ну, чо ты, Ань, я ж отдам. Чесслово отдам, ты же знаешь! Душа горит, Ань! Да вон, Саныч меня позвал шабашить… отдам...

Нам обоим от любви не излечиться, Не спасут нас ни микстура, ни коньяк. Та бацилла очень мелкая частица, Заразить может каждый просто так. Ей противиться не склонные мы оба, Принимаем этот вызов от небес. И, пока растут под окнами сугробы, Обнажается взаимный интерес. Чем темнее ночь, тем дольше поцелуи, Это правило проверено давно...