Похоронка пришла в четверг. Таким же серым и безысходным, как и все предыдущие дни той бесконечной военной осени. Но на следующий день в селе Озерки судачили не о смерти Ивана Волкова, а о его вдове. «Смотри-ка, Анка, и слезинки не проронила! Каменная!» Они не знали, что её молчание было громче любого крика, а жестокость — единственной броней, чтобы спасти сыновей. Они не могли и представить, что растопить этот лёд суждено хрупкой девушке, которая боялась её больше, чем войны. Она пришла в четверг...

— Пётр сказал, что ты опять не придёшь на мой юбилей, — голос свекрови по телефону звучал обиженно и в то же время торжествующе. — Надя, милая, я понимаю, работа важна, но семья же важнее! Надежда замерла с телефоном у уха. Кровь прилила к щекам. Она стояла на кухне своей квартиры, в руке держала половник, готовясь разлить суп по тарелкам. За столом сидел Пётр, уткнувшийся в телефон. Он даже не поднял головы. — Галина Павловна, я никогда не говорила, что не приду. Наоборот, я уже купила вам подарок и заказала торт в той кондитерской, которую вы любите...