Вернувшись домой Анфим, немедля поехал в дом ведуньи, чтобы привезти ту к дочери. Хоть и умели они лечить скотине переломы, не боялись ран и глубоких ссадин, но за Фешу враз сердце разболелось. Начало романа Глава 47 Епифарья встретила неласково, заартачилась, выпросила у него большое вознаграждение за услугу, да ещё долго кочевряжилась на крыльце, глумясь над его болью. Вымещала свою злобу, радуясь, что приполз на коленях ненавистный ей человечишко, тот, что был причиной её слёз в юности. Она бы и дальше продолжала глумиться, но на крыльцо выползла древняя её мать Пелагея...

— Андрюша, ты бы сказал своей Марине, что чайник этот электрический — одно баловство. Закипает быстро, а душа в чае нету. Вот эмалированный, со свистком — совсем другое дело. И для сердца полезней, — голос Галины Ивановны, елейный и поучающий, донёсся до Марины, едва она вставила ключ в замок. Марина замерла на пороге, чувствуя, как приятное предвкушение от сюрприза — она вернулась из командировки на день раньше — улетучивается, сменяясь холодной, знакомой до тошноты тяжестью в желудке. Она тихо прикрыла за собой дверь и шагнула в квартиру...