Сколько Валентина ни пыталась сосредоточиться на работе, мысли разбегались по углам, как тараканы. Любая попытка восстановить нормальную трудоспособность заканчивалась тем, что перед глазами всплывало удивлённое лицо мужа, а в голове звучали его слова: — Валюша, как только такое могло прийти в твою голову! С прошлым я давно и навсегда распрощался, и ты об этом прекрасно знаешь. Этой сценой сегодня завершилось семейное утро. Всем своим видом Эдик показывал, что ему неприятен начатый ею разговор...

— А я говорю, что шторы надо повесить бежевые! Светлые, воздушные! — голос Инны Аркадьевны звенел, как натянутая струна. — А я говорю, что в моей квартире будут зелёные! — Римма сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — В вашей квартире? — Инна Аркадьевна приподняла тонко выщипанную бровь. — Позвольте напомнить, что первый взнос за ипотеку внёс мой сын. И вообще, такой цвет в гостиной — это безвкусица! — Мама, — Антон, до этого молча переводивший взгляд с жены на мать, наконец подал голос. — Давай всё-таки...