Дождь в ту ночь не просто шел. Он обрушивался на землю сплошной водяной стеной, словно хотел стереть нашу деревню с карты района, смыть грехи ее жителей в реку. Гром грохотал так, что стекла в рамах дрожали и жалобно звякали. Я ввалилась в сени, едва не выбив плечом хлипкую дверь. Прижимала к груди грязный, отяжелевший от воды сверток. Дыхание рвало легкие. В горле стоял ком из страха и сырости. Руки тряслись. Не от холода — от животного, липкого ужаса, который накрыл меня там, у оврага. В свертке кто-то хрипел...

Олег оценивающе осмотрел себя в зеркале. То, что нужно. Человек со стороны по-прежнему увидел бы в нём представительного, отличного одетого мужчину. Но Агаджанян обязательно заметит и слегка помятый костюм, и вчерашнюю рубашку, и осунувшееся лицо. Олег специально два дня не принимал прописанные врачом таблетки от желудка, и теперь глаза лихорадочно блестели от постоянной боли. Как же выматывает, никуда от неё не деться. Внезапно подумал, что когда ему готовила жена, то даже в таблетках не было необходимости: Света тщательно следила за тем, чтобы он питался правильно, подбирала рацион...