— Ты нам не ровня, деревенщина! — голос свекрови, Елены Павловны, звучал как хлыст. Она стояла на крыльце своего помпезного особняка, кутаясь в меховую накидку, и брезгливо смотрела на меня сверху вниз. — Чтобы духу твоего здесь не было через пять минут. Охрана проследит. Ноябрьский ветер швырнул мне в лицо горсть мокрого снега. Я стояла у кованых ворот, прижимая к груди трехмесячного Ванюшу. Он спал, ничего не подозревая, завернутый в теплое одеяло, которое я успела схватить в последний момент....

Есть такие семьи, где ложь не просто инструмент — это семейная традиция. Её передают, как сервиз, от матери к сыну, от сына — к новой жертве. И когда в такую стаю попадает женщина с собственным жильём, у стаи моментально появляется план: «Как бы это жильё прибрать к рукам — желательно через суд, красиво, официально». В тот вечер именно такой план начал обретать плоть. Впрочем, сначала был запах. Тяжёлый, пыльный, чужой — будто в квартиру занесли мешок строительного мусора и забыли вынести. Анна открыла дверь — и не сразу поняла, что не так...