Татьяна Ивановна замерла с полотенцем в руках. Вода ещё тихо капала с волос на линолеум, оставляя неровные тёмные круги. Из комнаты доносился хриплый, надломленный от крика голос зятя. — Это моя квартира, я её купил! А ты здесь никто! — кричал он, захлёбываясь злостью. — Никто, слышишь? Дочь молча смотрела в пол. Это молчание резало по сердцу больнее любых слов. Татьяна машинально сжала в руках полотенце так сильно, что суставы побелели. Десять лет. Десять лет она выплачивала ипотеку за эту «трешку», во всём себе отказывая, в старом пальто ходила, чтобы молодые жили в комфорте...

— Ты что, издеваешься надо мной? Я серьёзно спрашиваю! Виктор стоял посреди кухни, упёршись кулаками в столешницу. Лицо красное, жилка на лбу пульсирует — классика жанра. Софья молча доставала из посудомойки тарелки, пытаясь не встречаться с ним взглядом. Вечер понедельника. Обычный, казалось бы. — Я тебе говорю! — Он повысил голос ещё сильнее. — Совсем отупела что ли? Ухаживать за моей мамой будешь ты, а ни какая-нибудь сиделка! Софья поставила тарелку на полку так резко, что та звякнула о соседнюю...