Квартира сорок на третьем этаже была как черная метка всего подъезда. Это дыра, из которой сочились пьяные крики, мат, звон битого стекла и тяжёлый, кислый запах немых тел и чего-то ещё — едкого, химического. Гореловы! Про Витьку-алкаша, бывшего зека, все соседи знали. И боялись. Двенадцатилетняя Лена каждый вечер становилась невольной свидетельницей взрослых разговоров. — Опять до трёх ночи шум! — мама, Светлана Петровна, с раздражением ставила на стол тарелку с супом. — Ребёнок плачет, а они орут и дерутся...

Вере исполнилось сорок три, когда она вдруг поймала себя на том, что разговаривает с чайником. Сидела на краю кухонного стула, ждала, пока закипит вода, и вслух рассуждала, что пора бы выбросить старую занавеску и купить новую скатерть. Остановилась на полуслове, огляделась по сторонам и горько усмехнулась: «Совсем одна с ума схожу…» Одиночество в её двухкомнатной сталинке было почти осязаемым. Дочка жила в другом городе с мужем и внуком, приезжала раз в год, да и то на два дня. Бывший муж давно...