Николай Тимофеев Иркутское лето 1982 года. Вечер. Солнце сползает за дома, вместе с ним уходит отупляющий июльский зной. В подступающих сумерках появились летучие мыши, они бесшумно мелькают в воздухе. Перед палатками лагеря набора тихо гудит разношерстный строй абитуриентов. Это мы. Дежурный офицер с сержантом, исполняющим обязанности старшины, проводят вечернюю поверку. Сержант монотонно называет фамилии из журнала, из строя в ответ доносится громкое «Я!» или не менее громкое «Выбыл!» – про тех, кто сегодня завалил экзамены и уехал...

Любопытна противоречивая сила контрастов: чем тяжелее и опаснее болезнь, чем невыносимей страдания, тем больше радость от выздоровления и преодоления страданий. Еще одна беда случилась в Джезказгане накануне дня моего рождения, 16 мая 1960 года (на следующий день мне исполнялось двадцать лет). В Молдавии трудно было найти приличную работу, и я решил завербоваться куда-нибудь подальше. В середине октября 1959 года вместе с такими же искателями работы и приключений я трясся в расхлябанном и скрипучем, как несмазанная молдавская каруца, вагоне на пути в Кишинев...