Изображение сгенерировано нейросетью. Когда в дверь постучали, Наташка даже выдохнула с облегчением - это был лишний повод смыться от назойливого отца. Выпив, он любил поболтать. Что называется, повыносить дочери мозг. Тихий, спокойный, но нудный. Она погладила его по шершавой руке и улыбнулась: - Пап, стучат. Я пойду открою. Отец пьяно крякнул и отдёрнул руку, отвернувшись и натягивая на себя одеяло. Наверное, остатки совести он всё же не пропил, и ему не захотелось лишний раз смотреть в излишне взрослые для десятилетнего ребёнка глаза...

Николай Петрович лежал на старом, продавленном диване в гостиной, укрытый поношенным клетчатым пледом. Глаза его были плотно закрыты, дыхание — ровным и глубоким, как у человека, погруженного в безмятежный сон. Но это была лишь маска, тщательно вылепленная годами самоконтроля. Под морщинистыми веками зрачки беспокойно двигались, а сердце в груди стучало гулко и больно, словно старый молот по наковальне. Он не спал. Он слушал. В квартире, пропитанной запахами его одинокой старости — пыльных книг,...