— А ты чего копаешься? Я уже пятнадцать минут у подъезда стыну, между прочим. Время — деньги, Танюша, время — деньги! Зинаида Петровна стояла у заднего бампера новенького темно-синего «паркетника», по-хозяйски опираясь локтем на крышку багажника. На ней было пальто неопределенного цвета, то ли «пыльная роза», то ли «увядшая свекла», и шляпка с фетровым цветком, который угрожающе нависал над левым глазом. Рядом, на асфальте, громоздились три клетчатые сумки, туго набитые чем-то угловатым и тяжелым...

Мягкие, словно ватные хлопья снега всё кружили, устилая землю чистой белизной, делая даже самые унылые уголки подворотен нарядными. И казалось в тот миг, что время застыло, а тревоги и страхи остались где-то там, по ту сторону снежной пелены. Анжелика брела по освещённому фонарями проспекту, отключившись от городского шума, она полностью погрузилась в те события. Тридцать лет назад… какой она тогда была ещё глупой и неопытной. И красивой… Женщина вздохнула, поймав своё отражение в витрине магазина...