Утро в стеклянной коробке офиса начиналось с белого света, который просачивался через жалюзи и падал на хромированные поверхности, делая их гладкими, почти стерильными. Карина Мартынова любила этот час — между безличной тишиной и первым звонком. В эти сорок минут мир казался податливым, как лист для чистового варианта. Она ставила чашку с крепким кофе на край стола и открывала расписание, расправляя плечи под шелковой блузкой, почти воинственно. За прозрачной стеной просыпалась собственность Карины...

«Отшельник говорил, что у каждого места есть свой голос. Требуется только настроиться на правильную частоту.» Матвей закрыл глаза. Родная интонация сына, живая, настоящая, звучала прямо у него в ушах. - Что там? – не выдержала Таисия. Она смотрела на его лицо, на то, как напряглись его скулы. Егерь не ответил и внимал дальше. «Отшельник называл это музыкой тишины. Он научил меня как по-разному гудит земля под ногами. Здесь, у старой сосны, она дышит низко и глубоко, будто под ней пустота. Он говорил, что главный вход давно завален, но есть другой, тайный...