Говорят, родные — это опора. Щит и тыл. Те, кто должен стоять за твоей спиной, когда рушится всё остальное. Но вот парадокс — именно родные иногда становятся самым тяжёлым якорем, который тянет на дно с такой силой, что не остаётся ни воздуха, ни сил, ни веры. Я поняла это не сразу — долго оправдывала, терпела, пыталась понять и простить. Думала: ну это же семья, ну бывает... А потом однажды, среди ночи, сидя на полу с пустой чашкой и заплаканными глазами, я впервые призналась себе — меня не любят, меня используют...

Людмила резко проснулась, словно от толчка. В комнате было темно и тихо, лишь уличный фонарь бросал на стену бледный, дрожащий прямоугольник света. Часы на прикроватной тумбочке показывали половину третьего ночи. Сердце колотилось где-то в горле — тревожно, гулко, предвещая беду. Она села на кровати, прислушиваясь к тишине квартиры. Ничего. Но сосущее чувство беспокойства не отпускало. Она встала, накинула халат и на цыпочках прошла в коридор. Взгляд метнулся к маленькому столику у двери, где обычно лежали ключи...