Её называли красивейшей женщиной советского кино — и самой несносной. Татьяна Окуневская могла ослепить взглядом, свести с ума фразой и разрушить любую карьеру, включая свою. Она не боялась ни людей, ни власти, ни последствий. И платила за это по полной — тюрьмой, изгнанием, одиночеством. Но ни разу не сменила тон. В 1954 году она вышла из лагеря — исхудавшая, с изломанной спиной и всё тем же хищным блеском в глазах. Сталина уже не было, страх в воздухе немного рассеялся, но не в ней. Она вошла в дом дочери, села за стол, и будто ничего не произошло, закатила пир...

Марина уже давно знала, что надежды нет — они приедут. Обязательно приедут. Новогодние праздники для Геннадия Петровича и Зинаиды Ивановны были как магнит: тянуло их в городскую квартиру сына с неумолимой силой. — Женя, — позвала она мужа, который мирно дремал перед телевизором, — кажется, твои. Евгений даже не открыл глаза: — Ну и что? Родители. Праздники же. — Праздники, — повторила Марина и посмотрела на холодильник, в котором лежали продукты ровно на двоих. На неделю. Она специально рассчитывала, планировала, покупала...