— Ты что устроила?! Ты в своём уме?! Этот цирк! Это представление! Ты унизила мою мать на глазах у всей семьи! — Бабушка, а мне? Голос у восьмилетней Маши прозвучал так тихо, что почти растворился в хрусте яркой обёрточной бумаги. Но в наступившей на секунду тишине его услышали все. Её мама Настя замерла. Она как раз собиралась сделать глоток остывшего чая, но рука так и застыла в воздухе. Она посмотрела на свою дочь. Маша сидела на самом краешке огромного дивана, вся сжавшись, словно хотела стать меньше, незаметнее...

— сказала Лера, не снимая кроссовок, и проскользнула в коридор. На куртке висели капли дождя, будто кто-то рассыпал по ткани мелкий бисер. — Мы у Маши позанимаемся. Вернее... Маша у нас. Можно? Марина на секунду задержала взгляд на дочери. За Лерой в дверях показалась девочка — тонкая, как ветка, с мокрыми волосами, собранными в кривой хвост. Глаза — серые, слишком внимательные для её возраста. Куртка — старенькая, на левом рукаве аккуратно заштопанная дырочка. Девочка стояла на пороге, будто в чужом доме был невидимый порог ещё и внутри неё самой...