— Кто? — хрипло выдавил из себя Егор. — Что, кто? — не поняла Ольга. Она посмотрела на Репнина, и ей стало страшно от перекошенного злостью, его лица. — Видел кто, спрашиваю? — А-а-а, — Ольга сглотнула, — я от бабки Агриппины Минаевой слышала, а кто точно видел не знаю. — Ладно, разберёмся, — буркнул Репнин, и замолчал. Всю дорогу до Берёзовки, он не проронил больше ни слова. Отвернулся к окну, невидящим взглядом уставившись на мелькающие за стеклом деревья. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Тая… и физрук...

Мельничиха Елизавета Гавриловна прогневалась на Порфирия: лодырь этот прозевал время, когда надо было поменять зазор между верхним и нижним жерновами. Купчихе Матрёне Карповне, Лизонькиной приятельнице, для пышных пирогов требовалась крупчатка (мука мелкого помола), а из-за Порфишкиного ротозейства мука вышла крупного помола, и Матрёна Карповна осталась сильно недовольною: забрать мешки с мукою отказалась, – велела работнику Власу отвезти их обратно на мельницу. А Елизавета Гавриловна распорядилась: за работу в этом месяце Порфирию не платить...