– Что ты сказал? – Инна замерла и удивленно посмотрела на мужа. Они сидели на кухне их небольшой квартиры. За окном шёл мелкий дождь, стучал по подоконнику, как будто подыгрывал напряжённой тишине. Инна поставила кружку на стол, боясь, что пальцы выдадут её смятение. Пять лет брака, сотни разговоров о будущем, и вот он, её муж, говорит такое. – Я сказал, что у меня уже есть Лиза и Артём, – повторил Денис, наконец посмотрев на неё. Его карие глаза, обычно тёплые, сейчас были холодными, почти чужими...

Я всегда думала, что самые громкие фразы в семье звучат как кастрюля, упавшая на кафель. «Всё, что есть в доме, — моё! Ты здесь никто!» — из той самой серии. Она не про предметы, не про шкафы и ложки. Она — как огромная чёрная запятая, за которой должен быть конец предложения. Но жизнь — не сочинение. Конца у таких фраз нет. Есть длинная, липкая пауза, в которой кто-то вдруг понимает: его вот только что стерли ластиком — и попросили ещё улыбнуться. В тот день ко мне в клинику пришла женщина, которую я знала по имени её кота...