— Мама, а где подарок от тёти Оли? — Сашка прижал к груди коробку с конструктором и заглянул мне в глаза так серьёзно, будто я могла спрятать целый велосипед в кармане. — Э-э… тётя Оля оставила его дома, сынок, — выдохнула я, отводя взгляд. — Сказала, привезёт позже. — Ага, — он кивнул, но губы упрямо сжались. — Ладно. Я потом спрошу у неё сам. Кухня уже пахла тёплой ванилью и свежей клубникой, в комнате звенели голоса. Дети носились шлейфами по коридору, оставляя после себя гул смеха и шуршание упаковочной бумаги...

Звонок в дверь прозвенел коротко, как иголка — будто проверил, жива ли в доме тишина. На коврике уже оттаивали следы чьих-то ботинок: снег превращался в блёклые лужицы. На кухне шипел чайник, пахло мандариновой кожурой и свежим хлебом. Надежда вытерла руки о полотенце и крикнула в коридор, не скрывая улыбки: — Открой сама, Верочка! У меня руки в муке. Дочь вспорхнула из комнаты — тонкая, нервная, нарядная, как школьная тетрадь в новой обложке. Дверь распахнулась, и в прихожую шагнул юноша со скромным букетом...