Звук захлопнувшейся двери прозвучал не просто громко — он отозвался в теле физической болью, будто кто-то с размаху ударил молотком по грудной клетке. Эхо этого удара покатилось по гулким лестничным пролетам элитной высотки, отражаясь от мраморных стен и хромированных перил. Вера стояла на лестничной площадке, чувствуя, как сквозняк ледяными пальцами пробирается под полы её старого махрового халата. На кармане было пятно от утреннего кофе — она как раз собиралась его застирать, когда Сергей вошел в кухню и объявил, что его терпение лопнуло...

Грязный, пыльный, с тяжелым запахом старости и сырости, ковер лежал посреди нашей новой, ещё почти пустой гостиной, как дохлая собака. Красный, когда-то, сейчас он был какой-то буро-грязный, с протёртыми до основы пятнами и вытертыми бахромками по краям. По углам торчали нитки, в середине зияла дыра размером с блюдце, а от него несло так, будто его десять лет держали в сыром подвале. — Лена, это вообще нормально? — голос у Миши дрожал от злости. — Это… это что такое? Я молча смотрела на ковер, на...