Квартира сорок на третьем этаже была как черная метка всего подъезда. Это дыра, из которой сочились пьяные крики, мат, звон битого стекла и тяжёлый, кислый запах немых тел и чего-то ещё — едкого, химического. Гореловы! Про Витьку-алкаша, бывшего зека, все соседи знали. И боялись. Двенадцатилетняя Лена каждый вечер становилась невольной свидетельницей взрослых разговоров. — Опять до трёх ночи шум! — мама, Светлана Петровна, с раздражением ставила на стол тарелку с супом. — Ребёнок плачет, а они орут и дерутся...

Анна Петровна медленно отложила вязание. Петля сбилась задолго до того, как она призналась себе, что больше не может думать о шарфе для внучки. Мягкая пряжа лежала на коленях бесформенным клубком, а в голове всё снова и снова всплывали цифры из СМС‑уведомлений банка. Шесть переводов за два месяца. Каждый раз — одной и той же женщине. Фамилию Анна Петровна запомнила сразу: Климова Лидия Степановна. Тёща её сына. Она долго терпела транжирство жены сына, но когда узнала, что та тайком переводит деньги своей матери, решила действовать жёстко...