Часы в прихожей пробили три часа ночи. Тяжелый, глухой звук маятника разнесся по квартире, словно каждый удар забивал гвоздь в крышку гроба моей спокойной жизни, хотя в ту секунду я еще не подозревала, что моя жизнь уже закончилась. Я проснулась от невыносимой жажды. Во рту пересохло так, будто я провела неделю в пустыне без глотка воды, а не в нашей уютной спальне с дорогим, недавно установленным кондиционером, на который мы копили три месяца. Я тихонько, стараясь не шуршать, выскользнула из-под одеяла...

— Василий, а ты вообще слышишь, что я говорю? Или у тебя уши только для того, чтобы слышать свисток арбитра? Илона вошла в прихожую, тяжело опустив пакеты с продуктами на пол. Она выглядела так, будто только что поймала особо опасного рецидивиста на месте преступления, причем этим преступником был ее собственный муж. Хотя сам «злоумышленник» в это время безмятежно лежал на диване, закинув ногу на ногу, и даже не подозревая, что над его головой уже сгустились тучи, предвещающие страшную бурю. — Ну чего тебе опять? — лениво протянул Василий, не отрывая остекленевшего взгляда от телевизора...