Это случилось ещё в августе. До того аппетитны были яблоки в этом саду. Сорт розовый. Колька не удержался – залез. Жрать хотелось сильно. Яблоню тряханул – не сыплются, начал рвать прямо с дерева. Начало здесь А собирать – куда? Ни пакета, ни мешка... Снял рубаху свою голубую, начал туда складывать. Увлекся, видать. Оглянулся, а сзади бабка толстая стоит – хозяйка. Бросил всё с перепугу, сиганул к забору, а там оглянулся... А она как стояла, так и стоит. И вроде как – слезы утирает.  Он застыл. Стыдно стало...

Бестеневая лампа под потолком гудела, как растревоженный улей, и этот звук ввинчивался в уши, мешая сосредоточиться. Виктор не просто кричал — он выплевывал слова, словно раскаленную картечь, не заботясь о том, что на него с испугом косятся медсестры и посетители в бахилах. Его лицо, обычно холеное и непроницаемо спокойное, пошло багровыми пятнами, исказившись в гримасе брезгливости. — Ты хоть понимаешь, что она натворила, мама?! — он резко развернулся на каблуках, едва не сбив с ног санитарку с тележкой...