— Ты что, издеваешься? — Елена смотрела в телефон, и цифры на экране расплывались, плясали, складывались в какую-то чудовищную, невозможную комбинацию. Точнее, в ее отсутствие. — Ноль? Олег, тут ноль! Муж, сидевший на кухне и с аппетитом доедавший вчерашний борщ, даже не поперхнулся. Он аккуратно вытер губы хлебной коркой, отправил ее в рот и только потом соизволил повернуть голову. Взгляд у него был сытый, спокойный и какой-то пугающе просветленный. Как у кота, который только что сожрал канарейку, но уверен, что это был акт милосердия...

Серый осенний свет едва пробивался сквозь плотные, давно не стиранные шторы в гостиной. Ольга Петровна стояла в прихожей, держа в руках тяжелую сумку с банками соленых огурцов, и прислушивалась. В квартире сына стояла тишина, прерываемая лишь ритмичным, сухим щелканьем клавиш. Ни запаха обеда, ни шума работающего пылесоса, ни даже звука телевизора. Она осторожно поставила сумку на пол, стараясь не задеть нагромождение обуви. Кроссовки Игоря, какие-то модные ботинки невестки, снова кроссовки, тапочки… Всё вперемешку, словно здесь пробежал табун лошадей, а не жили два взрослых человека...