Когда я выходила из огромных кованых ворот особняка, толкая перед собой коляску с маленьким Мишенькой, осенний ветер ударил в лицо с неожиданной злостью. В аллее шуршали подметённые до блеска жёлтые листья, фонари стояли, как солдаты на параде, а за высоким забором виднелись одинаковые, слишком ухоженные газоны соседей. В элитном поселке «Серебряный Бор» даже воздух казался другим — очищенным от пыли и проблем простых смертных. Но сегодня этот воздух горчил. — Алина, далеко не уходи, — бросила мне...

С каждым днём великому князю Василию всё тяжелее было взирать на жену. Припухшие глаза, горестная складка у губ – Соломония была ещё молода и хороша собой, но их общая печаль внешне делала её куда старше. Она знала, что супруг после двадцати лет счастливого брака, полного любви и понимания, намерен расторгнуть этот союз. Разве могла она противиться государевой воле, пусть даже было от того и горько, и тяжело на душе? Говорили, что в ссылку Соломония была отправлена беременной, и именно в монастыре на свет появился неизвестный старший брат Ивана Грозного...