Двадцать девятая Арсений метался по дому не в силах сдерживать свой гнев и с твердым желанием что-нибудь расколотить. Оказывается, он совсем не знал своих родителей! Ну как можно быть такими снобами? Такими заносчивыми, циничными снобами? Первая. Двадцать восьмая. Прямо с порога мать заявила: -Арсюша! Немедленно выпроводи свою приживалку на улицу! Нам нужно с тобой серьезно поговорить! Арсений даже сначала не понял, о ком идет речь. В отличии от его матери. -Ну-ну, сын, не стой истуканом! Где твоя...

— Это что? Карина подняла с кухонного стола распечатанный автобусный билет и уставилась на мужа. Арсений стоял у окна, разглядывая вечерние огни города, и молчал. Молчание длилось слишком долго. — Сень, я тебя спрашиваю, — Карина почувствовала, как внутри все начинает холодеть. — Что это за билет? — Мама едет на праздники, — Арсений развернулся, и по его лицу было видно, что он уже готовится к бою. — Двадцать третьего декабря приезжает. Карина опустилась на стул, руки задрожали, и она положила билет обратно на стол, чтобы муж не заметил...