Ирина мазала масло на хлеб и слушала, как Соня репетирует монолог Джульетты для школьного спектакля. Девочка старательно декларировала шекспировские строки, немного картавя на букве «р», и это было до смешного трогательно. 11-летняя Джульетта с косичками и веснушками. — Мам, а ты когда была в моем возрасте, тоже хотела быть актрисой? — Нет, я хотела быть балериной. И стала. — А почему бросила? Ирина поперхнулась кофе. Бросила? Она не бросала. Просто три года назад ее жизнь развалилась на части и ее пришлось собирать заново...

Я до сих пор помню, как мы с Лизой в детстве делили на двоих одну пару коньков: она — правая, я — левая. Вдвоём по очереди, смешно переваливаясь, мы ехали вдоль борта и визжали от каждого шороха лезвий. С тех пор как-то так и повелось: делить. Тетрадки, секреты, шапку на переменке, а позже — первые помады и даже мечты. Лиза всегда была тем человеком, который звонит в три ночи и не извиняется — а я всегда была той, кто поднимает трубку и не спрашивает «почему». В ту зиму у нас в прихожей пахло мокрыми шерстяными варежками и апельсиновой кожурой...