Вокзал всегда пах одинаково — смесью мазута, дешевого кофе, пыли и тревоги. Этот запах въедался в одежду, в волосы, в самые потаенные уголки мыслей. Я стояла на перроне, кутаясь в тонкое кашемировое пальто, хотя вечер был на удивление теплым для середины октября. Ветер трепал полы одежды, словно пытаясь сорвать с меня эту защиту. Андрей поцеловал меня в лоб — привычно, сухо, почти механически, словно ставил печать на документе о приемке товара. — Ну все, Лен, иди. Замерзнешь, — сказал он, подхватив внушительную дорожную сумку из коричневой кожи...

-Я теперь твоя лучшая подруга буду, а ты моя. У тебя есть лучшая подруга? Ну там была, откуда ты приехала? Девчонка остановилась и уставилась своими огромными глазищами на Симу. -Да конечно, Лариса Елизарова, она... -Забудь, я теперь твоя лучшая подруга, хорошо что мы рядом живём. А ты знаешь что твой папа и моя мама в детстве встречались? -Как это? -Ну как муж и жена - важно говорит девчонка. -Твоя мама жена моего папы? У Серафимы огромные глаза стали ещё больше. -Да нет, они просто встречались, им когда было десять лет или пятнадцать, я не помню, надо у папы спросить...