— Ну, Танюш, ну чего ты сразу ерепенишься? Она же родная кровь, не чужой человек, в конце концов. Ну, подумаешь, немного потеснимся. Зато веселее будет! Сергей стоял в дверном проеме кухни, переминаясь с ноги на ногу, и виновато теребил край застиранной домашней футболки. Вид у него был такой, какой бывает у нашкодившего кота, который точно знает, что стянул со стола колбасу, но надеется, что хозяйка слишком устала, чтобы браться за веник. Татьяна не обернулась. Она с остервенением терла и без того...