Поезд дернулся, и тонкий стакан в подстаканнике звякнул о ложечку. Я закрыла глаза и попыталась поймать ровный ритм колес, как будто это не железо по рельсам, а море, перекатывающееся у самого берега. Хотелось уснуть — просто уснуть, без мыслей, без планов, без лишних слов. Но слова лились через тонкую перегородку купе, как вода из неисправного крана. — Танюша, ну это же надо, представляешь, двоюродный брат снова женится! — смеялась одна. — Пятый раз, Лён, — отозвалась вторая, и хлопнула дверь тамбура так, что дернулся весь вагон...

В 1993 году слово «фермер» в нашей полосе звучало почти как «космонавт». В райцентре ещё висели облезлые щиты «Слава труженикам полей», но на тракторном дворе уже пилили по кускам списанный К-700, выдёргивали провода и снимали аккумуляторы «на продажу». Колхоз назывался «Красный луч», но уже полгода как по документам числился ТОО «Луч», и никто толком не понимал, что это значит: акционеры, доверенности, печати с птичкой. Все говорили «совхоз», по старой памяти. Сереже было сорок два. Он когда-то...