Я купила маме загородный дом, перевезла ее туда с вещами. А там свекровь уже вовсю хозяйничает, и даже замки сменила. Сынуля сказал, что этот дом я могу забрать себе. Так что убирайтесь, а то полицию вызову. Заорала она, когда мы вошли в дом. Но от моих ответных действий она ужаснулась. Елена никогда не считала себя сентиментальной особой, но когда увидела, как мать с трудом поднимается по ступенькам подъезда, сердце жалось от боли. Врачи в один голос твердили...

Тот сон пришел ко мне в середине апреля, и его странность врезалась в память с первого же мгновения. Я стояла в полумраке старой церкви, той самой, что в соседнем селе. Воздух был густым и сладким от запаха застывшего воска и ладана. Пыльные лучи света падали из узкого окна под куполом, освещая частицы пыли, кружащиеся в воздухе. И там, в этом тихом сумраке, я увидела его. Стоял у стены, прислонившись к грубой каменной кладке, и молча смотрел на меня. Он был таким, каким я помнила его при жизни — в своей привычной темной куртке, с той же чуть уставшей улыбкой в уголках глаз...