— Наконец-то свалили… Замок входной двери щелкнул, отсекая гул лифта и удаляющиеся голоса, но тишина, наступившая в квартире, не принесла облегчения. Она была тяжелой, липкой и давила на уши сильнее, чем пьяный гогот, стоявший здесь последние две недели. Ольга стояла в прихожей, не снимая тапочек, и смотрела на грязную лужу, расплывшуюся на ламинате там, где стояли сапоги свекра. Рядом валялся фантик от конфеты — яркий, фольгированный, словно издевательский флаг, оставленный армией оккупантов после победного шествия...