Голодная волчиха встала, чтобы идти на охоту. Её волчата, все трое, крепко спали, сбившись в кучу, и грели друг друга. Она облизала их и пошла. Был уже весенний месяц март, но по ночам деревья трещали от холода, как в декабре, и едва высунешь язык, как его начинало сильно щипать. Волчиха была слабого здоровья, мнительная; она вздрагивала от малейшего шума и всё думала о том, как бы дома без неё кто не обидел волчат. Запах человеческих и лошадиных следов, пни, сложенные дрова и тёмная унавоженная...

Та ночь началась с обычной, липкой бессонницы, которая часто навещает женщин моего возраста. В пятьдесят два года организм словно начинает жить по своему, неведомому расписанию, игнорируя усталость. Я лежала в густой темноте нашей спальни, слушала мерное дыхание Андрея и считала трещины на потолке, которые знала наизусть. Каждую из них мы планировали заделать во время следующего ремонта. «В следующем году», — говорил он. Теперь я понимала, почему ремонт всё время откладывался. Андрей спал, раскинувшись по-хозяйски, его рука лежала поперек моей половины кровати...