— Алло, Галина Петровна? — голос в трубке был вежливый, но холодный, как утренний иней на стекле. Жанна стояла у раковины, вытирая руки о выцветшее полотенце с вышитыми вензелями — подарок свекрови на Новый год пятнадцать лет назад. Вода капала на кафель, тикали часы на стене, в соседней комнате играла Анна, напевая что-то своё, детское и беззаботное. — Нет, это... — начала она. — Ах, простите. Это по поводу дачи. Мы — новые хозяева. Когда вы освободите участок? Губка выскользнула из пальцев, упала в раковину с глухим шлепком, будто упало сердце...

— Ой, да ладно, подумаешь, взяла твой крем за пять тысяч пятки помазать, жалко что ли? — искренне удивилась Галя, плюхаясь на мой диван и поджимая под себя ноги. Я стояла в дверях ванной, сжимая в руке пустую золотистую коробочку, и чувствовала, как к горлу подступает горячий, душный ком. Это был не просто крем. Это был «Clarins», тот самый, восстанавливающий, на который я откладывала три месяца с пенсии. Я не купила себе новые сапоги, я ходила в старом пуховике, но мне так хотелось хоть раз в жизни почувствовать себя женщиной, а не функцией...