— Марина, мы пришли по делу, — Зоя Петровна ловко вытряхнула на стол паспорта, листы с печатями и помадный карандаш. — Надо прописать Олю с Сергеем у вас. Им так удобнее: садик рядом, поликлиника, а у меня тесно. Ты же понимаешь: семья — это взаимовыручка. Они вошли, как к себе, — без пауз, без раскачки. На ходу развязали шарфы, аккуратно поставили пакеты, и уже чувствовалось: решение давно принято, осталось только убедить меня. У Сергея под мышкой торчала пухлая папка, Оля поглаживала живот, глядя поверх моей головы, будто примеряя, где тут уютнее...

Тишина, наступившая в комнате после того, как за Валентиной Степановной и Павлом закрылась дверь, была оглушительной. Она давила, звенела в ушах, смешиваясь с гулом крови. Анна стояла посреди комнаты, всё ещё ощущая фантомную боль от несправедливых обвинений, а Сергей смотрел на неё так, словно видел впервые. В его взгляде смешались раскаяние, нежность и совершенно новое, незнакомое ей доселе чувство — глубокое, почтительное уважение. Начало этой истории здесь >>> — Ань, — начал он, но голос сорвался...