Когда я был маленький, мы жили недалеко от метро Академическая, в Москве. Я отлично помню, что каждую весну когда цвели тополя, пуха было так много, что казалось что на улице зима - всё было белым. А если...

И то, что девочку звали Наташей, и то, что у нее черные, с умной лукавинкой глаза, и поспешность, из-за которой в четыре года она лихо путала слоги в словах, и нетерпеливая подвижность худенького тельца - все казалось Полине естественным, приятным, и она не представляла, как было б иначе - так любая мать, глядя на своего ребенка, не может вообразить его другим. А кроме того, - Полина всегда хотела девочку. Не удержавшись, она приникла лицом к темной головке, коснулась щеки, пахнувшей чем-то забыто-нетронутым и чистым, и вся съежилась от хлынувшей в сердце нежности...