Узкая улочка между домами. Моя желтая колымага еле протискивается. Впереди — какой-то хрен. Стоит посреди дороги, руки в карманах, смотрит в небо. Ни с места. Я сигналю. Раз, другой, третий. Никакой реакции. — Эй, ты! — кричу я из окна. — Подвинься! Проехать надо! Ноль эмоций. Как будто меня здесь нет. Минута проходит. Две. Пять. Он всё так же стоит, не шелохнувшись. Чёрт возьми, у меня же клиент ждёт! Выхожу из машины, чувствуя, как закипаю. — Слышь, ты оглох? — говорю я, подходя ближе. — Я к тебе обращаюсь! Он медленно опускает взгляд. В глазах — вызов и что-то еще. Плевать, что там у него. — Слышу, — отвечает сухо. — Тогда какого хрена не отвечаешь? Я уже десять минут пытаюсь проехать. — А я уже десять лет пытаюсь здесь жить, — цедит он сквозь зубы. Ну всё, приехали. Очередной городской сумасшедший решил поиграть в революционера. — Мне плевать, сколько ты тут живешь. Дай проехать, у меня работа. — А мне плевать на твою работу, — огрызается он. — Хоть раз кто-нибудь подумает о нас? О том, как мы тут живем с вашими машинами? — Слушай, мужик, — я чувствую, как теряю терпение, — ты что, серьезно думаешь, что если будешь тут стоять, что-то изменится? Ты всем жизнь портишь, в том числе и себе. — Ах, жизнь порчу? — он делает шаг вперёд. — А вы нам не портите, когда под окнами гоняете? Когда дети спать не могут? Когда старикам страшно дорогу перейти? Я закатываю глаза. Господи, ну за что мне это? — Слушай, я не виноват, что ты живешь у дороги. Хочешь тишины — переезжай в деревню. А теперь дай проехать. — Никуда ты не поедешь, — он скрещивает руки на груди. — Хватит. Натерпелись. Я чувствую, как внутри всё клокочет. Ещё немного, и я за себя не отвечаю. — Ты не понял, придурок. Я не спрашиваю. Я проеду, хочешь ты этого или нет. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут вдруг слышится скрип двери подъезда. Оборачиваюсь и вижу, как оттуда выходит старушка с авоськой. — Опять ты, Петрович, людям жить мешаешь? — говорит она, подходя ближе. Мужик вздрагивает. — Зинаида Павловна, вы не понимаете... — Чего я не понимаю? — перебивает его старушка. — То, что ты опять себя накручиваешь? Думаешь, если будешь тут стоять, что-то изменится? — Но ведь надо что-то делать! — в голосе мужика слышится отчаяние. — Делать надо, — кивает баба Зина. — Но не так. Ты лучше бы собрание жильцов организовал. Или петицию составил. А то стоишь тут, как дурак. Мужик сникает. Видно, что слова старушки его задели. Баба Зина поворачивается ко мне. — А ты чего встал? Езжай давай. У людей работа. Мужик открывает рот, чтобы возразить, но старушка смотрит на него так, что он молча отходит в сторону. Наконец-то. Я уже думал, придется силой его отодвигать. — Спасибо, — бросаю я старушке, направляясь к машине. — Не за что, — отвечает она. — Только ты, милок, потише тут езди. А то и правда, шумно у нас. Я киваю, но про себя думаю: ага, разбежался. Буду я ещё скорость подстраивать под каждого психа. Сажусь за руль, завожу мотор. В зеркале заднего вида вижу, как старушка что-то говорит мужику. Тот слушает, опустив голову. Да и хрен с ними. Выезжаю со двора, вдавливая педаль газа. Надо наверстывать упущенное время. Звонит телефон. Клиент. Чёрт, опаздываю. — Да, уже подъезжаю, — говорю я, прибавляя газу ещё больше. Этот городской псих отнял у меня кучу времени. И ради чего? Чтобы постоять посреди дороги? Идиотизм какой-то. Но что-то мне подсказывает, что это не последний раз, когда я сталкиваюсь с такими "борцами за справедливость". Ничего, прорвемся. Не на того напали. А сейчас — работа. Клиент ждет, счетчик тикает. Всё остальное — к чёрту. Больше историй вы можете прочитать тут