Когда Илья поднялся на третий этаж с последней коробкой, руки тряслись от усталости, и кот, повисший на плече, недовольно постукивая когтями по ткани его старой футболки. Квартира была пустая, с пятнами солнца на полу и сухим эхом, который разносился по стенам, когда он поставил коробку у окна. — Ну, здравствуй, новая жизнь, — пробормотал он и сел на подоконник. Внизу, за двором буквой П, как в амфитеатре, раскрывались балконы: одни с велосипедами, другие — с сушилками, где трепыхалось белье. Некоторые балконы были обжиты, с горшками и занавесками...

Андрей вышел на опушку леса, неся на руках маленькую, хрупкую девушку, как пушинку. Он вздохнул, поставил ее на ноги, и отошел на пару шагов рассматривая ее при свете. Маруся стояла, будто приросла к земле, не веря своим глазам. Андрей Коршунов — сам главврач, гроза персонала, человек из другого мира — вдруг возник перед ней на опушке леса, с поводком в руке и пульсомером на запястье. Он выглядел не как бездушный администратор из клиники, а как обычный мужчина — немного уставший, небритый, в спортивной куртке и с настоящей тревогой в глазах...