Валентина лежала неподвижно и слушала, как тикают часы на тумбочке у соседки. Тик-так. Тик-так. Каждый звук медленно, методично и безжалостно напоминал ей о том, что скоро все закончится. За окном стоял сентябрь. Серое небо сливалось с серой стеной противоположного корпуса. Казалось, весь мир выкрасили в один цвет – цвет безнадежности. *** Она не была злой женщиной. Просто в ее жизни всегда происходило что-то, что было важнее детей. Это «что-то» постоянно кричало: «Срочно!», «Немедленно!», «Ты не успеешь!» И Валентина вкалывала...

Солнечный луч, упрямый и навязчивый, пробился сквозь щель в шторах и упал прямо на лицо. Надежда зажмурилась, пытаясь отвернуться, но в висках застучало. Вчерашний юбилей свекрови давал о себе знать — не сильной головной болью, а тяжелым, липким похмельем эмоций. Еще бы, пятьдесят лет Галине Петровне отмечали с размахом. Она приоткрыла глаза, стараясь не шевелиться. Рядом, свернувшись калачиком, посапывала восьмилетняя Маша, перебравшаяся к ним ночью. Муж Игорь лежал на спине, его дыхание было ровным и спокойным...