Я вернулась в палату. А так как мне сказали есть , я принесла себе еды из холодильника. Мама же приходила! Все аккуратно разложила на тумбочке и книги тоже, и поняла, срочно нужно вторую подушку. Пошла к сестре хозяйке, это же у нее склад подушек. Через десять минут я обустроила свое ложе и завалилась вернее расположилась на подушках, поглощая мамины пирожки. Я читала, и оглядывала палату. Это же была хирургия, поэтому всех здесь или порезали или порежут на днях. Со мной нас было семь человек. Возраст варьировался от двадцати двух до семидесяти...

— Как только перепишешь на сыночка свою квартиру, он сразу сделает тебе предложение, так что не благодари, я тебе подсказала, — сказала она тогда и подмигнула. Я до сих пор слышу, как у неё скрипнул голос на слове «перепишешь». Ресницы, густо накрашенные, нервно дрогнули, но губы остались в той же самодовольной улыбке. На кухне пахло курицей с приправами, чесноком и её сладкими духами. За окном трещал воробей, а у меня внутри что‑то хрустнуло, как тонкое стекло. Я, помню, тоже улыбнулась. Автоматически...