Помню, как мы ехали в такси, на заднем сидении, и Глеб буднично так, будто это просто новость незначительная, рассказал, что у него рак. - Рак чего? - я обернулась и ошарашенно посмотрела на него. - Языка, - он пожал плечами и стал деловито протирать очки. - Языка??? Я испытала шок. К своему стыду, я не знала, что бывает рак языка. Хотя, в принципе, это же орган, такой же, как и любой другой, и поэтому всё возможно. Глеб при знакомстве показался мне... ну, как бы слово подобрать... замороченным...

Я лежу на дне темного оврага, и мое молчание оглушает меня громче любого крика. Упала минут пять назад. Или десять? Не знаю. Время странно течёт, когда больно. Когда холодно. Когда ты абсолютно, окончательно одна, и даже собственное сердцебиение кажется эхом в бездонном колодце одиночества. Нога подвернулась с противным, сухим щелчком, похрустыванием кости и плоти. Я неудачно, нелепо, по-кукольному упала, споткнувшись о собственную рассеянность. Скатилась по склону, обдирая ладони о колючие ветки и острые камни, в этот проклятый овраг...