Скрипнула внизу старая, выкрашенная в извечный темно–коричневый цвет дверь, лязгнула пружиной, шарахнула кое–как прикрученной деревянной ручкой о стену, оставив на ней, и без того осыпающейся, очередную вмятину, замерла на миг, пропуская в полутемный, пахнущий плесенью и кошками подъезд кого–то ревущего и причитающего, а потом с тяжелым вздохом закрылась, перерубив рвущийся в натопленное помещение поток мелких снежинок. Сашка, красная от мороза, втащилась в своей нелепой, доставшейся от кого–то...

Тишина в квартире Лены была густой, почти осязаемой, как застывший кисель. Она оседала на полированных поверхностях старого комода, который они с Костей, хохоча и поминутно ругаясь, сами затащили на пятый этаж. Она забивалась в ворс ковра, еще помнившего тепло его босых ступней. Тишина висела в воздухе тяжелой, пыльной взвесью. В ней медленно плясали редкие солнечные лучи, что упрямо пробивались сквозь декабрьскую хмарь за окном. Тридцать восемь дней. Лена невольно считала. Не потому, что хотела,...