Иван да Марья, так завали их с юности. Дружили Ваня с Машей с детства. Маша, как подросла, полюбила Ваню, а он разрешал ей себя любить. Ваня в этой жизни любил только одно – нет, не себя, как вы подумали. Себя он держал в «черном теле», ничего лишнего. Любил он деньги – нежно и страстно. И еще имущество, купленное на эти деньги. Маша – добрая и мягкая, была под рукой всегда. Ваня молод, и… ну как нормальному парню устоять, когда рядом на все готовая, очень симпатичная девушка. Ваня и не устоял. И даже радовался этому, и радовал Машу неоднократно...

- Маш, ну чего ты в самом деле? - Иван смотрел на жену, сжавшуюся в комочек на их большой кровати и упрямо разглядывающую бабушкин ковёр на стене. Ковёр оставили как память. Олень на нём безмятежно смотрел в какую-то счастливую даль. Маша этой дали не видела. Лежала спиной к ней и к Ивану. - Уйди, Вань. - Бросила, как кость собаке. - Уходи! Он разозлился. - Да не собираюсь я уходить! Чего ты всё гонишь меня? Подумаешь, ребёнка родить она не может. Ну и что! Маша вскочила. Волосы растрепались, глаза тусклые, словно многодневные потоки слёз вымыли из них всю голубизну...