— Да что вы врете?! — возмущалась воспитательница детсада, — он сам свалился, небось, и руку сломал. Врет, что я его дернула! — Да не слушайте вы ее, — соловьем заливалась заведующая, — Елена эта — дама неблагополучная! Пришла недавно пьяная, детей перепугала, на нянечку нашу накинулась, воспитательницу облаяла. И неправда, что детей мы тут едой обделяем! Вранье это! Подумаешь, котлетку Зинаида в пакетик прибрала. Так это она кошечке своей. Одинокая женщина с маленькой зарплатой… Выкручивается, как может! *** Уже много лет я пытаюсь пережить большую трагедию, и получается это у меня плохо...

— Дмитрий Алексеевич, можно? — Ирина стоит в дверях ординаторской, держит в руках историю болезни. Лицо усталое, глаза красные — дежурство было тяжёлым. Дмитрий поднимает взгляд от медицинских карт. Пятнадцать лет заведует отделением кардиохирургии — научился читать по лицам молодых врачей всё: усталость, растерянность, иногда отчаяние. У Ирины сейчас что-то другое. Решимость. — Проходи, садись, — он отодвигает документы, поворачивается к ординатору. — Что случилось? Ирина медленно опускается на стул, кладёт историю болезни на стол...