— Карина, ты бы хоть поела нормально, — голос свекрови, Зинаиды Аркадьевны, резанул по нервам, как тупым ножом. — А то совсем прозрачная стала. На что Дмитрий наш смотрит? Кожа да кости. Я медленно подняла глаза от тарелки с почти нетронутым салатом. За столом сидела вся семья Воропаевых. Мой муж Дима, его отец Геннадий Степанович, молчаливый и, как всегда, погруженный в себя. Две Димины сестры — старшая Светлана, копия матери вплоть до хищного изгиба тонких губ, и младшая Ольга, чье лицо вечно хранило выражение сочувствующей скорби...

Оленька не спала. Она лежала и слушала, как ветер шумит, как дождь барабанит по стеклу… А по её щекам бежали слёзы. Слишком крупные слёзы для такого маленького личика… Выскользнув из своей кроватки, она на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Тихо. Значит, мама и папа, наконец-то, спят. Рядом раздался храп: ага, папа спит не с мамой, а в гостиной. Оленька замерла, закрыла глаза и помотала головой. Ей хотелось открыть глаза и проснуться! Пусть всё окажется неправдой! - Истеричка! – шипел папа маме, думая, что дочь их не слышит...