— Я всегда знала, что ты воровка. Где моя золотая брошь? Звук, с которым Татьяна Петровна захлопнула дверцу моего шкафа, был похож на выстрел. Я стояла в проеме спальни, держа в руках поднос с остывающим чаем, и чувствовала, как по спине, прямо между лопаток, стекает холодная капля пота. В нашей квартире пахло валерьянкой и тяжелыми духами «Красная Москва», которые свекровь носила как броню. Она не просто искала. Она уничтожала мой порядок. Мои аккуратно сложенные кашемировые джемперы были вывернуты наизнанку и брошены на пол, коробки с обувью вскрыты...

Я останавливаюсь у распахнутой двери подъезда и долго смотрю в тёмный проём. Наконец, собравшись духом, делаю первый шаг и начинаю подниматься по лестнице. Девять бетонных ступеней до площадки первого этажа. Рука помнит каждую щербинку неровного дерева перил. Я уже поворачиваю на второй пролёт, когда дверь квартиры за моей спиной со скрипом открывается. – Ты вернулся? – из квартиры шаркающими шагами выходит сухонькая седая женщина, и я с трудом узнаю в ней мать моего друга детства. Как же она постарела за те два года, что я не видел её! – Ты вернулся? – снова повторяет она...