Утро в их однокомнатной квартире начиналось одинаково: электрический чайник булькал, как старый самовар на дачном крыльце, кофемолка дробно рыдала в ладони, и за стеной кто-то снова выяснял отношения на голосах — с паузами, как в плохом спектакле. За окном двор скрипел качелями; у соседей на втором этаже плакал младенец — тоненько, с тем отчаянным надрывом, на который тела взрослых уже не способны. Анна прислушалась, положила ложечку рядом с чашкой и произнеса, словно спрашивала у самого воздуха: — Слышишь? Михаил кивнул...

Прошло еще две недели непрерывного кошмара. Фотографии продолжали появляться, но теперь к ним добавились странные звонки в три часа ночи — поднимаю трубку, а в ответ тишина. Замок на двери царапали почти каждую ночь, а утром находила то увядшие цветы, то записки с размытым текстом — словно писали мокрой рукой. Начало этой истории читайте в первой части — Света, ты худеешь на глазах, — забеспокоилась Лена, встретив меня после работы. — Нужно что-то решать кардинально. — Что именно? Полиция говорит, что состава преступления нет...