— Ариночка, доченька… это я. Она на мгновение оторвалась от своего занятия, прижав плечом телефонную трубку к уху. Лучи неяркого воскресного солнца, пробиваясь сквозь идеально чистое стекло, играли на её руках. Она методично, круговыми движениями натирала до блеска старый кофейник из мельхиора, и блики отражались в его выпуклом, тёплом боку. В квартире пахло лимонной полиролью и покоем. Это был её ритуал — воскресная, неспешная уборка под тихую музыку, создание уюта, который она ценила превыше всего...

Тишину вечера разорвал оглушительный грохот захлопнувшейся входной двери. Марина вздрогнула, не отрывая рук от раковины, в которой мыла посуду. Она узнала эти тяжелые, сердитые шаги. Денис домой. И он не один. — Марина! Иди сюда! Немедленно! Его голос гремел по всей квартире, отскакивая от стен эхом. Она медленно вытерла руки полотенцем, делая вид, что сохраняет спокойствие, хотя сердце бешено колотилось где-то в горле. В дверном проеме кухни стоял он, ее муж. Лицо его было искажено гримасой гнева, а в руке он сжимал свой телефон, будто оружие...