— Ты отдал наши отпускные деньги своему брату, потому что он снова разбил машину по пьяни? Вадим, мы год не были на море, я пахала без выходных! Ты решил, что проблемы твоего брата-алкоголика важнее здоровья собственной жены? Наталья стояла посреди спальни, сжимая в руках обычную картонную коробку из-под зимних сапог. Коробка была легкой, невесомой, и эта пустота ощущалась страшнее, чем если бы там лежали кирпичи. Еще утром под крышкой, перетянутой канцелярской резинкой, лежали плотные пачки пятитысячных купюр...

— А ты уверен, что мне нельзя? Может, я всё-таки поеду? Посижу тихонько в уголке, никому мешать не буду. Ольга стояла в дверях спальни, наблюдая, как Василий перед зеркалом с хирургической точностью завязывает узел на новом шёлковом галстуке. Он не обернулся, но его отражение на мгновение скривилось в гримасе снисходительной усталости. Каждая деталь его образа кричала о празднике: новая, идеально отглаженная рубашка, глянцевый отблеск дорогих туфель, облако терпкого парфюма, который он использовал только по особым случаям...